Добавлено (25.06.2010, 22:29)
---------------------------------------------
Рассвет.
Холодный ветер выдувал остатки тепла. Ледяная крошка больно секла лицо, норовя выцарапать глаза. Ноги лошади часто проваливались в невидимые ямки, колени давным-давно были сбиты в кровь. Девушка же едва держалась в седле, изредка осматриваясь мутным взором. Слипшиеся от крови волосы выбились из-под шапочки и успели превратиться в странные и страшные сосульки. А стужа всё уменьшала и уменьшала шансы на жизнь, словно даже эта искорка тепла была её заклятым врагом.
Первым всадника заметил Ахмед, и если бы не волны страха, исходящие от старенькой двустволки за спиной наездницы, то её судьба была бы предрешена. Но он не стал рисковать и окликнул раненую, впрочем, безрезультатно - она уже очень долго находилась возле границы смерти и вряд ли заметила бы, что умерла. Лошадь же, почуяв человека и тепло, пошла на крик, даже не подразумевая в какую историю завозит хозяйку.
Человек со стоном открыл глаза, но невыносимая боль заставила вновь погрузиться во тьму. Но шевеление пленника не осталось незамеченным и вскоре его окатили студёной водой:
-Вставай, сын шакала, пора приниматься за работу!
Слепящий свет из маленького окошка бил прямо в глаза, словно стараясь выжечь сетчатку. Глухой рык помимо воли вылетел из разбитых губ.
-Что? Опять хочешь? Будь проклят тот день, когда мы купили тебя, Русский!
В этот миг дверь в подвал раскрылась, впуская очередную порцию мороза, и в дальнюю клетушку забросили нового пленника:
-Гоги, посмотри какую игрушку нашли! Пусть щас оттает немного, а потом мы уж её и отогреем! - мерзкий смех обухом бил по голове, смысл фразы терялся где-то на задворках сознания, но мысль о том, что сейчас будет что-то непоправимое заставила девушку очнутся.
-Где я? Вы кто? - у неё был немного низкий голос, хриплый от холода и жажды.
-Ну, ты посмотри-ка! Только мужиков почуяла, тут же очухалась! Гоги, ты давай, вытаскивай Русского работать и спускайся обратно.
Что произошло дальше, никак не вписывалось в данный нехитрый план - едва Гоги вошёл в клетку с пленником, как тот резко подбросил ногой в лицо клок мха, заменявшего кровать и молниеносным перекатам подобрался ближе. Короткий рывок всем телом, и Русский оказался на ногах, в качестве опоры использовав яйца бывшего мучителя. Затем последовал страшный удар в челюсть, едва не оторвавший Гоги от пола и быстрый кувырок из клети. И не успел ещё второй насильник прийти в себя, как заточенный осколок чьей-то кости пробил его глаз. Эту кость Русский нашёл ещё дней пять назад, и все эти дни тщательно продумывал план побега, натачивая "оружие" о мерзлый пол.
Девушка снова потеряла сознание и ей посчастливилось не видеть, как бывший пленник хладнокровно зарезал безвольного Гоги его же ножом. И как быстро переодевался в одежду ненавистных рабовладельцев. Она очнулась лишь когда он навис над нею, обманчиво-расслабленно держа клинок в руке. Ужас, отвращение и жгучая надежда промелькнули в её глазах. И Русский, перед этим планировавший предоставить ей лёгкую смерть остановился.
-Спаси... - девушка не умоляла, не впадала в истерику, не пыталась разжалобить. Она хотела жить, но теперь её точно убьют.
-Только тихо. - Мужчина перерезал путы и принялся раздевать второе тело.
В этот миг послышался лёгкий скрип снега за дверью, пленный попытался было шмыгнуть за косяк, но в острая боль, прошившая бок не позволяла быть слишком быстро.
-Ну что вы так долго, неужели решили начать без нас?.. - слова застряли в глотке Ахмеда, вбитые резким ударом ладони. Затем пальцы Русского, словно маленькие клещи, зажали гортань третьей жертвы и втащили парня в барак. И тут же нож пробил его шею сзади.
-Ты идти сможешь? - голос Русского звучал мрачно, слова были каркающие, с надрывом. Но он то предложил девушке нечто большее, чем этот ад.
-Да, смогу. У меня была лошадь...
-Не имеет значения - её явно оберегают как зеницу ока, уходить придётся сейчас и налегке. Держи. - Второй нож мужчина протянул пленнице. - Надеюсь, ты умеешь им пользоваться.
Обыск Ахмеда прошёл очень быстро, Русский не мелочился и просто свернул всё, что могло пригодится в один узел и запихнул в тощий рюкзак. Осторожно выглянув из окна, мужчина приник к стене:
-Значит так, сейчас никого поблизости нету, будем надеяться, что даже если заметят, то примут за своих. По крайней мере, издалека и ненадолго. Я пойду первый, ты - следом за мной. Не бежим, пока я это не скажу. Там сейчас ветер поднимается, снег пошёл, может буран будет, так что держись рядом. Как зовут то тебя?
-Марси... - каждое слово давалось девушке с трудом, но она довольно уверенно стояла на ногах.
-Странное имечко. Ну да ладно, у меня вообще имени нету, так что зови Русским. Сколько лет то тебе?
-Неприлично такие вопросы спрашивать, конечно, но двадцать.
-Чтож, значит, родилась ещё до Рагнарека. Всё, харе болтать, пошли!
Мужчина толкнул дверь плечом и плавно вышел на улицу. То ли он был прирождённым актёром, то ли очень хотел жить, но Русский полностью скопировал походку своего мучителя и, хотя бы со спины, но походил на покойного Гоги. Марси же пусть и была не столь артистична, но усиливающийся снегопад помог и ей остаться неузнаваемый. Необнаруженными они пошли по полузанесённым следам Ахмеда, молясь, чтобы там их не ждал его сменщик. Но идти с каждым шагом становилось всё сложнее, ветер сбивал с ног, а мягкие пушинки снега приобрели гранитную твёрдость. Пару раз Марси падала, но Русский каждый раз поднимал её, в конце концов, плюнув на маскировку, потащил. Буран уже скрыл ненавистный посёлок, в том, что там уже кинулись их искать, мужчина не сомневался, так же, как и не сомневался в том, что пока погода не улучшится их не решатся разыскивать.
Направление было давным-давно изменено, теперь они брели в сторону разрушенного города, что находился в трёх десятках километрах от поселения рабовладельцев. Холод проникал до самого мозга костей, замораживал внутренности и, казалось, мысли. Жизнь превратилась лишь в череду шагов. Сердце надрывно стучало, словно отсчитывая последние секунды. Завывания ветра были похожи на выступления дьявольского оркестра, решившего преподнести свою чудовищную культуру на свет. В тот мир, где жизнь и смерть переплелись столь причудливо, что ад и рай находились в двух шагах. Изредка в этой системе происходил сбой - Русский проверял, цела ли Марси и, убедившись в очередной раз, что она так просто сдаваться не собирается, продолжал её тащить.
Иногда в вое бурана можно было различить лай давно умерших животных, взрывы войн, про которых забыла сама земля, кличи героев, чьи потомки стали предателями. Снег то обретал твёрдость алмаза, то исчезал, чтобы через мгновение обрушиться стотонным молотом. Природа мстила людям за все страдания, за всю ту боль, что они причиняли ей на протяжения веков. И ей было наплевать, что её ярость в основном растрачивалась впустую, что человек и не пытается грудью остановить её напор, а отсиживается за толстыми стенами домов в тепле и уюте.
Когда силы уже начали покидать Русского, когда он уже был готов упасть и сдохнуть, ветер стал стихать. Он уже не пытался оторвать от земли, уже не выворачивал веки и не пугал своей адской какофонией. Когда же, наконец, светопреставление закончилось и небо прояснилось, над головами беглецов мигали звёзды. В это время лишь самоубийца с полнейшим отсутствием инстинкта самосохранения отважиться продолжить путь, да и сил для ходьбы уже не оставалось. Объявив привал, Русский рухнул на снег, пытаясь сдержать дикий первобытный вой. Воздуха не хватало, он был слишком вязким, им не дышали, его откусывали. Долгие пять минут над ледяной пустыней раздавались лишь надсадные всхлипы. Затем они сменились более человечными звуками - отборным матом, едва Русский понял, что девчонка вряд ли сможет выжить без еды. А её то, как раз и не было. Было лишь совершенно нерациональное желание спасти Марси. И, вдруг, мужчине вспомнилась фраза из далёкого детства про то, как согреться на морозе. Ещё раз оглядев беспамятную девушку, Русский стянул варежку, проверил ногтем заточку клинка и, резко выдохнув, разрезал себе ладонь.
-Пей, пей, маленькая. Выживи, хорошо... - он водил кровавой ладонью по её губам и понимал, что человечеству рано пока умирать.
И Марси глотала его кровь, не понимала этого, не приходила в сознание, но пила капельки его жизни.
Затем был долгий переход без отдыха, когда Русский волок на себе девушку, жуя обрезок ремня. И снова поднялся ветер и снова снег пытался выбить глаза, но теперь бурана не было. Изредка, правда, сквозь снежные хлопья удавалось разглядеть отдельные фигуры одичавших и мутировавших собак, но Русского это пока не волновало - он был всё ещё достаточно силён, чтобы разделаться с небольшой стаей, а с большой не справится и здоровый человек. Мужчину же больше интересовало, как далеко находится погоня и сколько преследователей идут по его следам. В том, что погоня есть, он не сомневался. А до руин древнего города оставалось всего ничего...
И они дошли. Он дошёл, дополз, вгрызаясь в ледяную крошку, притащил её на себе. И лишь мрачные, пустые глазницы окон видели его путь. Они взирали молча и жестоко, им не было дела до людей, жалких и слабых, они не были их творениями. Окна эти, как и дома, строили другие люди. Строили после величайшей войны. Строили на месте старых зданий, на месте чудовищных боёв. Строили руки, привыкшие сжимать сталь штыка, винтовки. Привыкшие убивать, разрушать, а не созидать. И они отстроили город почти заново. Отстроили, несмотря ни на какие трудности. Но уже их дети позабыли, ужасы войны, кошмар бомбёжек и артобстрелов. Их дети жили в светлом, счастливом мире, который они вырвали, выгрызли, не считаясь с потерями. И дети не утруждали себя строительством. И теперь, через почти восемь десятков лет всё ещё цепляются за жизнь серые малоэтажки Тулы. Покосившиеся, с обвалившимися крышами, с сорванными дверьми, но - стоят.
-Тула... Оружейная столица СССР... Провинциальный городок России... Никому не нужные следы былого величества в этом аду... - тихо прошелестело по безмолвным улицам.
В малюсенькой комнатке, некогда бывшей такой же маленькой ванной, горел бездымный костерок. Марси мирно посапывала на узеньком топчане, вновь напившись крови Русского, пока не приходила в сознание, но выглядела уже гораздо лучше, чем в плену и тем более после побега. Мужчина же пытался в неверном свете трепечещего пламени прочитать журнал того, кто жил здесь раньше. Того, чьё окоченевшее тело сейчас лежало в соседней комнате. В небольшой кастрюльке как-то по-домашнему булькало странное варево, а на пожелтевших страницах разворачивались последние дни человечества и последние мгновения человека.
"14 апреля 2012 года. Говорят, что падение метеорита можно было предугадать, попытаться сбить с орбиты... Но вот только счастливый конец бывает лишь в киношках. А тут уж, как ни крути, но теперь половина Франции - ядерная пустыня... Чёрт, ну зачем, зачем им надо было столько АЭС?! Что, неужели Чернобыль не показал, не научил?..
14 мая 2012 года. Уже май, раньше в это время картошку сажали, а теперь за окном минус десять. По радио говорили, что радиоактивное пятно накрыло всю Землю, что уровень радиации в десятки раз выше нормы. Бред, опасно для жизни лишь излучение в несколько тысяч раз выше нормы. Но если такое творится у нас, то, что же у лягушатников?..
14 июня 2012 года. Чёрт, как же холодно! На улице минус пятнадцать и это в середине лета!!! Еды на прилавках почти нету, вновь ввели карточки... Зато увеличили зарплату, да, увеличили... Раз так в пятьсот! Только если бы эти бумажки хоть что-нибудь стоили... В Америке, говорят, ещё хуже - у них и раньше всякие катаклизмы чуть ли не каждый месяц случались, а теперь вообще... Вашингтон разрушен землятресением, Нью-Йорк - то ли цунами, то ли наводнение... В Техасе свирепствуют ураганы... И толпы иммигрантов ломятся к ним... Глупцы! Дни США сочтены, даже их Форд Нокс и ядерный потенциал не спасёт. Ну да ладно, они то за океаном, а вот Европа то она поблизости... Хотя, что от Евросоюза то осталось? Великобритания ушла под воду, впрочем, как и Питер... Люксембург, Марокко и прочие географические недоразумения обезлюдели - люди валят толпами к нам или в Африку. Вот какой выверт получается - раньше к ним бежали, теперь они... Странно, что Азия пока молчит. Нет, ну точно, китаёзы верняк что-то замышляют...
14 июля 2012 года. Бензина в свободной продаже уже нет, комендантскому часу сто дней. Арабы как обычно воюют, им де, теперь влом европейцев принимать. Хотя, я бы, на их месте, тоже не пускал. И снова холодает...
14 августа 2012 года. Объявили о том, что Китай вторгся к нам. Всё-таки я был прав! И теперь правительство хочет по ним долбануть из "Тополей"... Ёлы-палы, и так на краю стоим, а они, блин, камикадзе... США тут же вмешалось, конечно же, на стороне азиатов. Ах да, совсем забыл сказать - Австралия теперь одна большая поджаренная корочка - озоновый слой над ней исчез. Чтож, посмотрим, посмотрим, как кенгуру обратно в собак превратятся..."
Русский оторвался от чтения и попробовал непонятную похлёбку - среди основных компонентов были засохшие крошки и крупы. А ещё замороженная тушка какого-то зверька. Повезло, что покойный оказался запасливым, несмотря на жесткие ограничения.
-Чтож, супец готов, прошу к столу. А для Вас, милая барышня, готова очередная порция. - Русский вновь надрезал ладонь – всё-таки её желудок явно бы не принял даже бульон из столь странных составляющих. - Ну а что, едали мы и похуже...
Не разжёвывая, не думая о том, что за зверь был сварен, Русский проглотил половину пайки. Затем, когда крови набралось с полкружки, влил в алые губки Марси. В те самые губки, которые до физической боли хотелось поцеловать. Только сейчас, когда появилось лишнее время, он смог её рассмотреть. И понять, что она очень даже ничего. И догадаться, что она из сталкеров. И прийти к выводу, что влюбился, словно сопливый мальчишка. И решить, что пока лучше дочитать записи незнакомца.
"Сентябрь 2012 года. Какое сегодня число не знаю. Война таки началась. Ну и кому это было нужно? Обменялись ракетами, разрушили всё, что только можно, поубивали друг друга... А ведь ещё до удара учёные предупреждали, что с того метеорита на нашу планету попала какая-то зараза. Но мне уж этого не узнать, не поручкаться с пришельцами. Город пустеет, но, слава Богу, по нам не долбили...
Примерно апрель 2013 года. Прошёл почти год, как всё полетело к чертям. Электричества нет, связи нет, людей нет. Питаемся тем, что нашли на складах. Кое-где охотятся. Но чаще охотимся не мы, а на нас. Устал от холода. Многие ушли отсюда, никто не вернулся. Надеюсь, что мы не последние...
Осень 2013, но могу ошибиться. Во всей Тулы я, наверное, последний. Видел, как собаки разорвали женщину. Уже не впервой. Обошёл с десяток домов, собрал еду. В двух квартирах нашёл оружие. Хм... Я теперь мародёр. А ведь недавно армия за это расстреливала. Сводит с ума одиночество. Живым я отсюда не уйду. Приходил покойный отец, говорит, что сейчас уже почти никто не умирает - некому. Прошу того, кто найдёт меня и эти записи - не повторяйте ошибок прошлого. И похороните меня. Или сожгите. Бензин в канистре. Ружьё - в чехле. Всё это спрятал в подвале, вход под лестницей. Ключ заныкал в ванной, за зеркалом. Если что - не поминайте лихом. И прости им, Господи, то, что они сделали, ибо не ведают они, что творят..."
Русский пару раз глубоко вздохнул и ещё раз пробежал глазами по тексту, теперь - останавливаясь лишь на датах. Различные новости и слухи мужчину не волновали - он сам мог гораздо более подробно и точнее рассказать о тех событиях. И не стал сразу же срываться на поиски нычки - многие, очень многие места в дневнике были спорные, особенно про мародёрство. Если бы кто спросил, то Русский ответил бы, что неизвестный сошёл с ума примерно через два месяца после Рагнарека. Или падения метеорита, как сказали бы учёные. Хотя, к чести полоумного, все факты были правдивы.
-Ты... Вы кто?.. - еле слышный голос девушки нарушал тихое потрескивание костра.
-Очухалась? Ну и славно. Чтож, мы с тобой уже знакомились, ну да не важно. Меня называют Русским, тебя зовут Марси, мы где-то в Туле, за нами погоня и жрать, считай, нечего. Но это если вкратце.
Тяжёлое дыхание Марси, казалось, было слышно на другом конце планеты. Она облизнула губы и зашептала:
-Я состою в отряде сталкеров - поисковиков, мы вышли из подземки Москвы, наша задача - добраться до любой из баз ликвидаторов и установить с ними контакт...
-Чтож, малышка, на счёт твоей группы ничего сказать не могу - тебя приволокли одну. И поймали тебя отнюдь не ликвидаторы. Кстати, а зачем вам нужно было контачить с этими отморозками?
Руки Русского обманчиво беззаботно помешивали угли. И глаза не бегали и голос был спокоен, но что-то подсказывало Марси, что от ответа зависит больше, чем её жизнь.
-У нас заканчивается энергия. Те генераторы, что питали метро, выработали свой ресурс больше, чем на 90 процентов. Мы пытались пробиться до одной из подмосковных атомных электростанций, но ничего не вышло - там обосновались какие-то психи. А мы слышали, что ликвидаторы как раз за такие задания и берутся...
-Ну-ну, по-вашему, они что, психи? Да и где вы их собирались разыскать?
-Возле Минска... Ведь все же знают про Минский Округ...
-Мда... Не, ну я, естественно, понимаю, что бешеной собаке и сто километров не крюк, но чтобы ТАК лохануться... И ещё, а почему это, собственно, в такую опасную операцию взяли девчонку?
Марси не видела, как при её словах загорелись глаза Русского. Поэтому и продолжила своё повествование:
-Я не девчонка! Мне уже...
-Знаю, знаю, про возраст ты уже проболталась. Но это явно не главный критерий отбора, так?
Девушка перевернулась на бок и встретилась с ледяным взглядом мужчины. И этот взгляд просвечивал её лучше, чем рентген.
-Я... Я была частью платы... Там... У них... Там ведь только мужчины служат и такие как я там нужны...
-И ты бы осталась? Одна, а вокруг толпа бородатых самцов? Ты же совсем не глупая, не блондинка, должна понимать, КАК бы они тебя использовали.
Слёзы медленно текли по лицу Марси. Голос совсем затих, но она не замкнулась в себе. И тихо ответила:
-Знаю... Таких как я в отряде было ещё двое... Но теперь это не имеет смысла... Теперь нашим придётся отправлять ещё один поход... Или к ним, или к реактору... А мне себя не жаль, там, под землёй, выжили бы, если бы всё удалось, все... Да и жизнь у ликвидаторов, наверное, полегче нашей будет…
Русский сплюнул, отвернулся от света и замолчал. Когда пауза затянулась сверх всякой меры, он глухо пророкотал:
-Ты нашла ликвидатора. Из Минского округа. Скорее всего - последнего. Минским округ назвали из-за близости Минского шоссе. Наша база была в ста с небольшим километрах от столицы. Три месяца назад нас штурмовали "ледяные" и "пришельцы". Ну, в смысле, сектанты "Льда" и "Пришедшие с миром". Но вот методы были совсем не мирные. Мы держались долго, но силы были не равны. Плюс предательство. Короче говоря, наше командование самораспустилось, когда стало ясно, что выбраться не удастся. Во время штурма меня контузило, потом был плен. Хотя, плен в скором времени сменился рабством. Я бежал, меня ловили, перепродавали, били. Сейчас моё имя затеряно, да и не хочу я его вспоминать, не хочу тот позор... Эх, ладно, сейчас надо думать, что делать дальше.
Марси теперь во все глаза смотрела на уставшего человека. Не так, совсем не так она представляла себе тех воинов, что могли им помочь. И уж совсем она не мечтала, что сможет найти их после потери отряда.
-Ты... Вы поможете мне?.. То есть нам...
-Так, во-первых, выкать не надо. Во-вторых - я помогу. И пусть, больше наших нет, но и звание лейтенанта так просто не даётся. И, в-третьих, у нас женщины были. Но это в общем, а пока надо решить более насущные проблемы...
Под утро, когда чуть-чуть стало посветлее, Русский спустился в подвал. Лишний час пришлось потратить на разгребание смерзшегося в огромную ледышку снега. Ещё сорок минут - на то, чтобы бесшумно вскрыть дверь. Зато, едва войдя внутрь, он понял, что не прогадал - тонкий, едва уловимый запах бензина и смазки витал в воздухе. А ещё через полчаса он поил своим "фирменным" бульоном Марси - девушка была в сознании и теперь явно бы не согласилась на его кровь.
-Значит так, теперь у нас в активе: с десяток литров бензина, два спальных мешка, палатка. Одежда, ботинки, лыжи - несколько комплектов. А теперь о главном: есть четыре хороших, очень хороших ножа для ближнего боя, ещё четыре - метательных. Из очень хорошего - есть ружьё сайга и штук триста патронов к нему. Второе - "мосинка", не рабочее - у неё ствол изогнут, но на обрез сойдёт. Но к ней всего полсотни патронов. Так что держи ножовку, и перепиливай ствол вот тут. А я пока на разведку схожу. Вернусь вечером, если что - жди пять суток, а потом тебе лучше будет застрелиться. Потому что кроме меня друзей тут нет, а если поймают, то милости не жди. Всё, хавчик есть, зажигалка тоже. - С последними словами Русский вставил магазин в ружьё и, продолжая движение, передёрнул затвор.
Его появления не ждали. Русский, в глазах бывших владельцев, был обессилен, он должен был прятаться днём и напасть ночью. Или не напасть, а попытаться уйти. Но он выбрал третий путь - не партизанскую войну, не расставление ловушек, а быстрый и безжалостный бой. Бой по своим правилам.
Первого преследователя Русский уничтожил голыми руками. А точнее - ногами, когда спрыгнул на него с третьего этажа. Смерть к несчастному пришла мгновенно, но, дабы удостовериться, Русский оставил у него в шее клинок. Его напарник погиб секундой позже, получив схожий удар ножом в глотку. На всё - пара секунд, буквально на счёт "раз-два-три". На то, чтобы уйти потребовалось существенно больше времени - ровно на столько, сколько надо для вытаскивания ножей из тел.
Следующую двойку врагов Русский расстрелял. И ему было плевать, что патроны ценятся во много раз выше золота и что его могли услышать - теперь всё его существо требовало крови и страха мучителей. А ещё хотелось показать им, с какой дистанции он способен уничтожать.
В безветренную погоду, когда от мороза трескаются деревья, выстрел слышен издалека. Лагерь преследователей всколыхнулся, каждый начал всматриваться до рези в глазах, они были в состоянии увидеть противника, даже не подозревая, что главный враг для них был внутри. Протяжный дикий вой заставил сердце стучать тише, а разум отказывался его принимать. Но вой не прекращался, он то стихал, то возрождался вновь. Иногда его не было слышно, но подсознательно люди чувствовали, что он есть. Жуткий вой не был похож ни на волчий, ни на собачий, он выпивал по каплям волю и убивал мысли. Внезапно вой превратился в хищный рык, словно адская свора вырвалась из Преисподни. И прогремел первый выстрел...
Когда Русский подошёл к вражеской стоянке, его встретили не опытные и безжалостные загонщики, а горстка перепуганных рабов. Они уже смирились с судьбой, и мечтали о решении своей судьбы. И приняли её с покорностью баранов. Ликвидатор даже не скрывался, когда подходил, без страха поворачивался к ним спиной. И убивал. Быстро, чётко, привычно. Один удар - один труп. И его больше заботило, чтобы кровь не запачкала его одежду.
-Ну, всё, теперь надо лишь до метрополитена дойти. Интересно, без проездного меня пустят?
Рассвет встретил путников на территории МКАДа. За спиной остался долгий месяц перехода, снег и кислотный град, дни буранов и ночи с северным сиянием. Позади остались десятки мутантов и людей, сотни растраченных патронов и ударов ножа. А ещё позади осталось признание в любви и обещание защитить, страсть и нежность, смех и слёзы. А перед ними расстилалась великая столица великой страны, выдержавшая испытания и временем, и славой. И выдержала огонь атомной войны и холод десятилетней зимы.
-Ну, здравствуй, Родина... А ты всё такая же красивая, моя дорогая. - Русский устало всматривался в переплетение улиц, скрытых многолетними снежными заносами.
-Ты никогда не говорил, что москвич. - Марси обняла мужчину и уткнулась носом в его плечо.
-Да, родился я здесь. Но после Рагнарека бывал тут всего пару раз. И каждый раз - по заданию. И каждый раз приходилось лишать кого-то жизни. Ты же знаешь, откуда пошло само слово "ликвидатор"? Давно, ещё до моего рождения, была авария на одной атомной электростанции. Тех, кто участвовал в её устранении, и назвали ликвидаторами. Герои, которых послали на этот подвиг помимо своей воли. Теперь же мы стараемся убрать всю ту мразь, что загадила нашу землю. Любой ценой. Не жалея никого и ничего. - Сталь послышалась в его голосе, холод в глазах не шёл ни в какое сравнение с арктическим морозом. - Всё, радость моя, пошли. Следующая остановка будет уже в твоём мире.
Размеренная жизнь станции Ясенево была грубо нарушена возвращением сталкеров. В сущности - привычное действие, но если учесть, что группа считалась погибшей, а из всего отряда вернулся лишь "товар", то ситуация явно выходила за рамки стандартной. Коротко посовещавшись, комендант отправил пришельцев в главный штаб, что был на Театральной. Но перед этим заковал Русского и Марси.
-Опочки, кто это пришёл... - начал свою речь начальник штаба, но был резко прерван ликвидатором.
-Кто Вы? - за эту наглую фразу он получил серьёзный тычок прикладом и свалился под ноги охранников.
-Меня зовут Павел Семёнович Славин, а вот кто ВЫ мы будем разбираться...
И снова Русский оборвал говорящего, на этот раз жестче. Два сильных ударов по подъёмам ноги отбросил охранников и придал дополнительное ускорение. Сильнейший удар головой в живот опрокинул Павла, а тем временем Русский хладнокровно пнул лежащих охранников в висок. Скованные за спиной руки мешали, но тренированное тело привычно делало свою работу: навалиться всем телом на начальника, одним коленом сдавить горло, вторым - словно прессом продавливать грудную клетку.
-А теперь медленно и печально: кто такой и чем занимаешься.
-Я - начальник Объединённого Штаба Метро, как зовут - говорил.
-Отлично, но всё равно, повторение - мать учения. Я же - тот, за кем вы посылали группу. Если не веришь, то можешь поспрашивать пароли-отзывы, если только ты достаточно компетентен в этом вопросе. Попытаешься дернуться - раздавлю гортань. Будешь юлить - сперва сломаю пару ребёр. Или ухо откушу. Или нос. Ну, так что, будем сотрудничать?..
Через три часа Русский потирал запястья, пил чай и в сотый раз выслушивал извинения от Павла. И ещё, как бы между делом, тщательно прощупывал почву на тему предстоящей миссии:
-Значит, вся энергосистема Метро зациклена на двух реакторах и нескольких самопальных генераторов. И что же такое случилось, что вам нужна моя помощь?
-Года полтора назад случилось землетрясение. Один реактор отказал, второй смогли починить. Но нагрузки то остались!
-Чтож, так и быть, я выполню то, зачем меня позвали. Но вы должны снабдить меня всем необходимым. Кстати, отличный чаёк, давно такого не пил!
Жизнерадостный и беспечный вид Русского начал выводить Павла из себя:
-Ещё бы, это ТА самая пачка. Ещё до Рагнарека была собрана...
-А я знаю. И догадываюсь, сколько она стоит. Но вам деваться не куда. Поэтому вы примети все мои условия. Абсолютно все. И не пискните. Потому что без меня вам тут трындец настанет.
Этого начштаба выдержать не смог:
-Да ты о...ел?! Стоит мне щёлкнуть пальцами, как тебя раскатают в блин! Или что, думаешь, такой крутой, раз пару зелёных бойцов положил? Да даже если и так, то у меня хватит народу, чтобы тебя затоптать!
-Знаю, знаю, если они все плюнут, я утону. И верю, что у вас и спецназёры найдутся, и каждый второй, вместе с каждым первым стреляет без промаха, но это ровным счётом ничегошеньки не значит ТАМ. Да, тут, в подземелье, вы цари и боги, вам подчинена сама земля, вы знаете все ходы и выходы. И я верю, что ваши доблестные бойцы меня съедят и не ухом моргнут. Но это здесь! А там, на снегу, вы не стоите и моего пука. Поэтому то я вам и нужен. Потому что сверху другой мир, другие враги. И вы их боитесь, до соплей и кровавых слёз боитесь! Никогда не задумывался, Паша, почему про ликвидаторов ходят легенды? - от слов Русского повеяло не арктической стужей, но космическим льдом. - Почему ваши солдаты сами не могут справиться с захватчиками? И почему они не пошли со сталкерами? Да потому, что на поверхность выходят лишь психи! Ты ведь уже не маленький, видел ведь, ЧТО может сделать один припадочный? Шпингалет, килограммов на пятьдесят? Да чтобы его усмирить, не один и не два здоровенных санитаров понадобятся! А всё из-за того, что он думает лишь об убийстве! Ему нужна кровь на губах, его слух ласкает треск костей и стоны жертвы. А ликвидаторы - такие психи поголовно! Да, я согласен, что хладнокровие в бою важно, но оно не даёт побеждать! Поэтому лишь я и смогу завалить охрану АЭС. И поэтому вы выполните все мои требования!
С минуту мужчины мерялись взглядом, жизнь, казалось, замерла на всей планете. В воздухе едва не проскакивали молнии, а одинокая пылинка боялась приземлиться, дабы своим грохотом не устроить обвал. И первым сдался подземщик:
-Ты говоришь ясно и понятно, ты не похож на сумасшедшего.
-А что, психи это обязательно слюнявые дебилы? - Ликвидатор поставил стакан, как бы подводя черту под этой безумной беседой. - Значит так, мне потребуется вал или винторез, с оптикой и ПНВ. К нему полторы сотни обычных патронов и по шестьдесят бронебойных и бронебойно-зажигательных. Ещё дадите мне "Стечкина", с тремя, нет, четырьмя обоймами. Пара оборонительных гранат, тройка с фосфором. Это, во-первых. Также найдёте антирадиационные препараты, сухпай на путь в оба конца плюс ещё на двое суток. План электростанции тоже не помешал бы. Про спальник, верёвку, кошку и прочие мелочи молчу. Ну а теперь главное: Марси предоставите отдельную квартиру. Для двоих. Полный пакет услуг, типа льгот, бесплатного питания или чего тут у вас. Когда я вернусь, а я вернусь, буду жить вместе с ней. И не дрейфь, Пал Семёныч, того, кто отдал её в качестве оплаты, я искать не буду, ровно, как и мстить - всё я понимаю. Но не прощу. И, в-третьих, это будет последняя операция ликвидаторов - пора уже учиться не убирать преграды, а спасать человечество.
-Ты получишь всё это, и даже больше. Но больше - лишь после успешного возвращения. А пока тебе расскажут, как и что надо делать, чтобы пустить ток...
Они лежали. Просто молча лежали. Утомлённые страстью, высушенные любовью.
-Марси... Какое же странное имя...
-Я же говорила, что времена были такие! - Девушка положила голову на грудь Русскому. - Не ходи туда, пожалуйста. Да, я знаю, я понимаю, что надо, но всё равно... Мне так страшно за тебя. Ведь никого кроме тебя нет на этом свете для меня...
-Любимая, лапочка, мышка ты моя маленькая, ну не зря же я месяц тренировался? Да и не случится ничего, ты же знаешь.
-Если ты умрешь, то, что мне делать, как дальше жить? Вернись, обязательно, слышишь, ты... - конец фразы Русский заглушил поцелуем. Рука плавно соскользнула ей на живот. - Ещё? Тебе же завтра вставать! А ещё выспаться надо... Псих... Ненормальный... Любимый...
Вечер выдался необычайно теплым, даже небольшой туман струился по земле. Но ледяные иголки старались достать кожу, впиться в мягкую и теплую плоть. Лёд хотел заморозить кровь, раздавить капилляры, выморозить кости, стуже нужна была жертва, ей нужно было страдание и боль. Но сердце человека не сдавалось, оно разносило токи жизни по телу, словно смеясь над бессилием мрака и смерти, оно давало силы для боя, для последнего броска. И Русский приближался к цели, по миллиметру в час приближался, невидимый, но неотвратимый, как смерть. Только вместо косы была винтовка и граната, а вместо балахона - маскхалат.
Когда до входа в здание осталось метров десять, ликвидатор сбросил камуфляж и побежал не таясь. Ему осточертела эта странная трёхдневная игра в прятки, когда он едва ли прополз два километра, но это была ещё дешевая цена за незамеченное проникновение. Русский мог бы вырезать с десяток солдат и с пяток секретов, но приходилось смирять жгучую жажду крови, приходилось сдерживать саму свою природу. Но теперь он отомстит всем, за всё. В последнем бою он даст волю ярости и гневу, безумию и страсти.
Дверь не пережила серию разрывных патронов и разлетелась в щепки от плеча ликвидатора. Таиться более смысла не было, и Русский, на всякий случай, швырнул гранату за угол. Когда осколки перестали носиться по коридору, а пыль от взрыва ещё не рассеялась, он начал свою кровавую жатву. Быстро, насколько позволяли ноги, он мчался по яркоосвещённым залам, не жалея никого, не экономя патроны поливал огнём каждую подозрительную тень. Но и в него стреляли и попадали. Движения становились всё менее грациозны и быстры, всё тяжелее и тяжелее становилось смертоносное железо.
-Но нас не возьмёшь, врешь, мы живы пока... - словно ангел смерти он влетел в крошечную каморку, где, как шпроты в банке, стояли пятеро врагов. Суровая обречённость на лицах, блеск холодных глаз и маленький шрам на переносице выдавал в них сектантов "Льда". И эта особенность привела в бешенство и без того безбашенного Русского. Удары сыпались со всех сторон, на каждый полученный он отвечал тремя своими. Места не было, в бой шли зубы, локти, ножи. Когда упал последний противник он не заметил, ещё долго из комнатки были слышны треск распарываемой плоти и сумасшедший вой.
Что ни говори, но оборона на этом объекте была поставлена из рук вон плохо. Хотя некому и не от кого её было ставить - люди редко осмеливались совершать дальние переходы, а зверьё не могло прорваться сквозь толстые стены. Оставив за собой кровавую дорожку, последний лейтенант ликвидаторов ввалился в операторскую. Жизнь не пробегала перед глазами, но медленно показывала яркие картинки. Воспоминания были самыми разными, порой они уносили в далёкое детство, изредка - в короткое студенчество. Вспоминались пьянки с друзьями и мирные вечера с книгой, дикие оргии и ночи романтических прогулок, первый поцелуй и первое убийство. Адский калейдоскоп огней подсвечивался лишь пультом управления, в голове играла "Ария", а губы вновь касались той, кого он оставил в далёкой, но такой родной Москве. Каждый шаг отдавался глухой болью в груди, в душе, словно это он виноват в смерти человечества. И эта боль не шла ни в какое сравнение с физической - Русский почти не получил ранений, а те небольшие царапины не в счёт.
-Так, белая ручка, код... Что там дальше? - Зажглись огни дисплеев, загудел компьютер. - Работай, сволочь, выполняй свою программу...
-Стой! - Властный голос звучал откуда-то сверху. - Ещё одно движение - и твой мир умрёт.
Уже разворачиваясь, Русский будто случайно зацепил тумблер. Теперь можно было умирать, теперь реактор будет работать автономно ещё лет двадцать.
-Ты силён, "безумный", очень силён. Хорошо, что таких больше нет. Такие, как ты когда-то раздолбали Землю.
-Пошёл ты на... - рука ликвидатора метнулась к поясному ножу, но остановилась в паре миллиметрах от клинка.
-Ну-ну, убей меня, давай, не тормози! Всади мне нож в сердце, или в живот, насладись моей кровью, моим стонам! Вы же это любите, вам нужна чужая смерть, предсмертные хрипы! Как же, чувствуете своё превосходство, чувствуете свою власть! А мозгами думать не надо, ведь есть сила... - высокий темноволосый мужчина покачал колбой с каким-то порошком. - Ты рожден до Рагнарека, значит, наверное, слышал про "лёд девять". Фантаст, как обычно оказался прав, не полностью, но прав! И я синтезировал это вещество! Давай, убей меня - ты же мечтаешь об этом! Но колбочка разобьётся, и через твою кровушку "лёд" выйдет из этих стен. И пойдёт по свету!
Магистр "Льда" не блефовал, Русский это чувствовал, как дикий зверь, шестым чувством, но сдаваться снова не хотел. «Лёд девять» - бред фантаста, или всё же реальность? Вещество, плавящееся при температуре под полсотни градусов по Цельсию, кристаллизующее вокруг себя воду в такое же вещество, оно реально? Если да, то это конец. Идея противника была понятна - его секта стремилась заморозить всю планету, и теперь у них было оружие для этого.
-Ага, щаз! Лёд он на то и лёд, чтобы таять! И плевать на его порядковый номер! - "Ария" в голове у Русского взяла такую ноту, какую никогда не брала в жизни.
-Тает. Но вряд ли кто собрался кипятить Океан...